Комендант лепрозория
23.03.2012 в 19:16
Пишет Эвил:Перевод: Bloodstained Shirts, глава 2
Название: Bloodstained Shirts
Автор: deathbyacid
Переводчик: Эвил
Бета: (со второй главы) Мирамина
Пейринг: Джим Мориарти/Себастьян Моран
Рейтинг: R
Жанр: ангст, херт/комфорт
Размер: макси
Дисклаймер: герои - bbc, фик - автора, я стою в сторонке)
Оригинал здесь
От переводчика: фик в процессе, в настоящий момент написано 12 глав, очень надеюсь, что у автора хватит терпения дописать, а у меня - допереводить до конца
1. Из смен настроений и суицидовОн в клубе, сидит в одиночестве у барной стойки, пьет рюмку за рюмкой и ощущает приятное жжение алкоголя внутри. Выгнали с позором – вранье, он не сделал ничего плохого. Он был лучшим в своем деле – убивать людей, всего-то. Очевидно, он был слишком хорош, именно поэтому они и нашли способ выкинуть его как собаку, без объяснения причин, но, в общем-то, ему было плевать на эти так называемые «причины».
- Есть пистолет? – шепот прямо в ухо, слишком близко, так что он ощущает дыхание на коже. Он поворачивается и сразу же жалеет об этом: лицо говорившего слишком близко, в расстоянии нескольких миллиметров от его носа.
Он раздраженно огрызается в ответ.
- Что тебе надо? – в тусклом свете бара рассмотреть лицо мужчины даже с такого расстояние не представляется возможным.
- Твой пистолет, – он не слышит этих слов, а улавливает их в движении бледных губ человека. И не отдавая себе отчет, достает пистолет из кармана. Не протягивает, просто держит в руке.
Наблюдает, как губы мужчины искривляются в подобии улыбки.
- Одолжи на минутку. Мне надо избавиться от двух придурков, которые следят за мной.
И он протягивает пистолет, сам не зная почему.
Бэнг. Бэнг.
Два выстрела, люди в клубе кричат, суетятся, расталкивая друг друга локтями, проталкиваясь к ближайшему выходу, сбивая друг друга с ног.
- Спасибо, – говорит мужчина, хлопая его по плечу. Он поворачивается, чтобы уйти, но Себастьян ловит его за руку.
- Мой пистолет?
Мужчина смеется, искренне и весело, и он уже собирается спросить, что, черт возьми, такого смешного он сейчас сказал, когда человек произносит, словно прочитав его мысли:
- Я только что застрелил двоих парней, и единственное, о чем ты беспокоишься – это пистолет. А ты мне, пожалуй, нравишься.
Ему возвращают пистолет, и Себастьян разглядывает мужчину; в голове вертится слишком много вопросов, но ни один не кажется правильным. Он прочищает горло, хрипло кашляет, и не может ничего произнести.
- Ты нанят. Пойдем, Себ.
Он не спрашивает, нанят для чего или откуда этот мужчина знает его имя, не возражает против странной уменьшительной клички, он просто следует за мужчиной. Потому что, в самом деле, что еще может произойти? Он и так уже в самой заднице.
Они выходят на улицу через неприметную дверь, о которой никто, кажется, не подозревает. Толпа продолжает пробивать себе путь к основному выходу.
- Они такие скууучные, – слышит он тихое бормотание мужчины, которое вряд ли было предназначено для его ушей.
- Что? – он все равно переспрашивает, потому что не видит повода молчать.
- Они ищут самые очевидные решения и пути. Если бы разгорелся пожар, они бы уже сгорели, все до единого. Они просто не могут изменить привычный ход мыслей, посмотреть вокруг себя и подумать. Они настолько тупы... – мужчина вздыхает, и Себастьян наконец может получше его рассмотреть.
Почти на голову ниже, на макушке, поверх черных залакированных волос, – солнцезащитные очки. Круглые внимательные глаза с огромными темно-синими тенями под ними – бессонница, отмечает Себастьян, - потрескавшиеся бледные губы, дорогой элегантный костюм, кожаные туфли, вероятно, дороже самого костюма.
- Кто ты? – наконец Себастьян произносит это вслух, и мужчина хихикает, и он скорее откусит себе язык, чем признается, насколько милым кажется ему этот звук из уст человека, только что хладнокровно убившего двоих парней.
- Джим, – говорит мужчина, - можешь называть меня Джим. Никто больше этого не делает, поэтому лучше запомни, что ты охрененно особенный.
Он ведет машину, следуя указаниям Джима. Снова – без всяких вопросов.
- Придется скоро продать машину, - вздыхает он не потому, что хочет начать разговор: просто эта мысль давно его угнетает. Его накопления скоро кончатся, и придется искать деньги, чтобы платить аренду, чтобы есть, пить… Он снова вздыхает, на этот раз тяжелее.
- Неа, она мне нравится, оставь ее, – отвечает Джим, копаясь в настройках аудиосистемы.
- Некоторые люди не так богаты, – резко бросает он. Ведь серьезно, одежда мужчины явно сшита на заказ, а кольца на его пальцах – однозначно с настоящими бриллиантами, и, черт, даже солнечные очки - Рэй Бан – и стоят целое состояние. Чертов богатенький ублюдок!
Джим пожимает плечами.
- Ты тоже скоро разбогатеешь. Я же сказал, что нанимаю тебя.
- Нанимаешь для чего конкретно?
- О, Себ, дорогой, ты скоро узнаешь,
- Себ ты сильно нервничаешь, – говорит Джим, открывая дверь в свой дом. Он огромен – три этажа, отрезанные от внешнего мира гигантским металлическим забором; им пришлось проехать через целый чертов сад, прежде чем припарковаться у главного входа.
Белые стены, светлый паркет на полу, белый кожаный диван – это первое, что замечает Себастьян, когда шагает внутрь, а затем – огромный плоский экран на стене. Все цвета в этом доме гармонично сочетаются – белый, коричневый, черный – элегантный минимализм – словно это не дом, а обложка глянцевого журнала про интерьеры.
Себастьян оглядывается вокруг, запоминая каждую деталь. Никогда за всю свою жизнь он не был в таком прекрасном месте. Стеклянная винтовая лестница, уходящая наверх, подсвечники и бра на стенах у самого потолка. Он следует за Джимом, и какая-то его часть боится потеряться в этом гигантском доме, а другая смеется над глупостью такой мысли.
- Прости, я не хотел, – говорит он, а потом ошарашено разглядывает кухню. Большой черно-белый кухонный стол, ваза с искусственными цветами и двумя свечами по бокам. Бокалы свисают за ножки с верхней полки, рядом шкафчик с винными бутылками. Сбоку раковина и плита. Себастьян глубоко вдыхает и медленно выдыхает, приходя в себя.
- Вау.
- Не извиняйся. Себ, никогда не проси прощения за что-то, что не твоя вина. – Джим сверлит его взглядом, хмурится, и его губы искажаются в подобии оскала. Себастьян на миг забывает, как дышать, внутри него что-то напрягается и сворачивается комком в груди. Сила, осознает он, вот что это – чистая, животная сила. Он дергает плечом и кивает.
И словно по щелчку пальцев, Джим приходит в отличное расположение духа и широко улыбается.
- Отлично! А теперь обсудим дела!
- Ладно, давай проясним, ты нанимаешь меня убивать людей. – Себастьян отпивает вино со своего бокала. – И для чего конкретно?
- Для плана, – медленно отвечает Джим, понижая голос, заставляя Себастьяна прислушиваться, - моего плана, нашего плана. Ты нужен мне, Себ. Правда, нужен.
Вот с этого все и начинается. До сих пор Себ не уверен, почему принял предложение Джима, из-за денег, или его безумного смеха, или способности переключать настроение в мгновение ока… или из-за того, как глубоко и серьезно звучал голос Джима, когда он произнес: «Ты мне нужен». Вероятно, из-за всего вышеперечисленного. Себастьян никогда не задается этим вопросом, он просто следует своим инстинктам.
Голос Джима в наушнике выводит его из раздумий, и это странно, обычно он не позволяет себе отвлекаться на задании. Себ кидает быстрый взгляд в прицел – слава богу, цель не сдвинулась с места, Джим бы кожу с него живьем содрал! – и чуть поднимает дуло, целясь в затылок мужчины.
- Разумеется, мистер Робертсон, я могу дать полные гарантии того, что это на самом деле распечатки по составу биологического оружия. – Джим говорит с отчетливым немецким акцентом, а Себастьян восхищается его способностью полностью менять свою личность в зависимости от ситуации – это невероятно, впрочем, как и все, что делает Джим.
Робертсон протягивает Джиму чемоданчик. Джим открывает его, и Себ еще долго не может выкинуть из головы то, как искривляются в усмешке его губы.
- Приятно было с вами поработать, Мистер Робертсон. А теперь умрите.
Вот и приказ. В тот же миг Себ нажимает на курок, и мужчина падает на пол.
- О, это было идеально! Все прошло точно по плану! Старый ублюдок даже ничего не заподозрил! – После Джим всегда в превосходном настроении, он виснет на руке у Себастьяна, когда они идут к машине: – Ты видел? Ты видел выражение его лица?! О, это было потрясающе, Себ!
Себастьян думает, нет, он ничего не видел, потому что целился в затылок и был слишком далеко, но вместо этого произносит.
- Да, Джим, я видел.
Джим хихикает, и, боги, Себастьяну никогда не надоест слушать этот звук. В такие моменты Джим ведет себя так, словно он пьян, а может так и есть – опьянен адреналином, но откуда Себастьяну знать, он же не доктор.
Но это хорошие времена, такие, когда все встает на свои места. Но еще есть времена – когда все разваливается на части – по крайней мере так кажется Себастьяну. Джим, конечно, отрицает, говорит, что все это было частью плана, но в самом деле – рисковать жизнью – это не может быть частью какого бы то ни было плана.
Джим никогда особо не переживал за свою жизнь, он всегда твердил, что жизнь слишком скучна и обыденна и переживать за нее глупо. Так по-людски.
- Жизнь – это просто отрезок времени, – говорил он, – платформа для экспериментов.
Так что Себ в очередной раз обнаруживает себя разглядывающим происходящее сквозь прицел снайперской винтовки, а Джим тем временем совершенно по-идиотски чуть не получает пулю меж глаз. Себастьян прикрывает его, убивает всех на одном выдохе, едва жизнь Джима в опасности.
После таких событий Джим не разговаривает с ним, даже не смотрит в его сторону.
- Прости, – говорит он, и Джим бьет его по лицу.
- Никогда не извиняйся за то, в чем нет твоей, вины, Себ, сколько раз я должен это повторять?! Никогда. – Джим практически рычит и бьет его еще раз – в живот.
Себ кашляет, сползая на землю.
- Ясно, ясно, я понял.
- Хорошо. – Джим молча уходит, а Себастьян еще какое-то время сидит на земле, прежде чем встать и последовать за ним, оставляя достаточно пространства, потому что сейчас Джиму это нужно. Себастьян не задает вопросов.
Джим не заботится о своей жизни, черт, да порой он даже пытается покончить с собой. Разумеется, он никогда в этом не преуспевает – Себастьян всегда рядом, чтобы вовремя его спасти.
Каждое утро после таких попыток, Джим просыпается злым, бросает в Себастьяна чем попало, и бьет его до тех пор, пока гнев не уляжется. Но он никогда не переходит границ, синяки рано или поздно проходят, царапины заживают, и поэтому Себастьян никогда – никогда – не бьет в ответ.
Разумеется, у Джима есть все причины злиться на него за то, что Себастьян постоянно срывает его попытки самоубийства только по одной эгоистичной причине. Он бы не выдержал смерти этого человека – Джим подобрал кусок мусора, которым был Себ, и дал ему весь мир, показал ему всю его красоту, дал почувствовать сладкий вкус триумфа и восторга каждый раз, когда очередное тело падает на землю, разбрызгивая кровь вокруг себя.
Себастьян ненавидит все эти маленькие эпизоды с Джимом. Но, в конце концов, он приходит к выводу, что это одна из тех вещей, которые делают Джима таким особенным. Делают его Джимом. Телефон на прикроватной тумбочке громко трезвонит, и Себ чуть сипит со сна в трубку:
- Да?
- Себ, – приглушенные рыдания, – мне холодно. Себ, так холодно.
- Господи, Джим, что ты натворил с собой на этот раз? – Он вскакивает с постели и одевается за считаные секунды, прижимая телефон к уху плечом, несмотря на хаотично мечущиеся в голове мысли.
- Я выпил все это, - голос прерывается. – Нашел и выпил все.
Он вылетает за дверь, бежит к машине.
- Что ты выпил? Твою мать, тебе надо перестать делать это!
Он не сразу слышит ответ, паникует так, что холодеют ладони, и успокаивается только тогда, когда слышит всхлипы на другом конце провода.
- Не знаю. Оно просто тут валялось. Себ, я умру?
- Нет, если я смогу этому помешать. – Он вдавливает педаль газа в пол до упора. Ему не нужно спрашивать, где Джим сейчас – у мужчины сотни домов, но Себ отлично знает тот единственный, который Джим методично каждый раз выбирает, чтобы умереть. Это арендованная квартира, с окнами во всю стену, выходящими на море. Джим как-то раз сказал, что это все из-за горизонта.
«Я хочу отправиться туда, Себ, за горизонт, в вечность…»
- Не надо, Себ, пожалуйста.
- Ты не можешь оставить меня, эгоистичный ублюдок!
Всхлип.
- Ты сам эгоист, потому что не можешь просто отпустить меня.
- Ну тогда мы оба будем эгоистами, что ж поделать.
Себастьян стучит, не получает ответа, но это нормально, его никогда нет, когда Джим в таком состоянии. У него наверняка не хватило бы сил открыть дверь, если бы он и захотел, но Себ всегда стучится – в знак уважения. Секундой позже он выбивает дверь, и квартира кажется пустой.
Его сердце пропускает удар - что если в этот раз Джим выбрал другое место? Времени добраться не хватит – он уже будет мертв – но спустя секунду Себ замечается свернувшегося клубочком на полу за диваном мужчину. Он выдыхает с облегчением и опускается на колени рядом с ним, прижимая пальцы к горлу, и чувствует слабый пульс.
- Джим, все хорошо, я здесь, все будет в порядке, – он прижимает мужчину к груди, согревая.
Тихий выдох, и он чувствует как Джим вцепляется в его рукав, еле-еле, из последних сил.
- Ты такой теплый, Себ.
Себастьян вздыхает и несет мужчину в ванную. Он проделывал это бесконечное число раз, и знает, что именно нужно сделать дальше. Он просовывает пальцы в рот Джима, надавливает на корень языка и вызывая рвоту. У Джима практически отсутствует рвотный рефлекс, так что это занимает много времени. Но наконец у него получается, Себ вытаскивает влажные пальцы у него изо рта, и придерживает Джима, отводя волосы с его лба, пока того тошнит.
Джим сморит на него покрасневшими глазами, красными от слез. Его губы дрожат, а лицо бледнее, чем обычно.
- Давай вымоем тебя, хорошо? – спрашивает Себ, но Джим не отвечает. Он никогда не отвечает, потому что обычно отключается спустя несколько минут.
Себастьян раздевает Джима, запихивает его под душ, смывает в него пот и рвоту, затем вытирает его и переодевает в чистую одежду. Себ относит его в спальню и укладывает на кровать.
Должно быть, он сумасшедший, раз терпит все это. Да, так и есть. Кто в здравом уме добровольно будет заботиться о психопате? О невероятном, выдающемся психопате – проскальзывает мысль, и Себ улыбается. Выдающийся – да, Джим именно такой, во всем, абсолютно во всем, и Себ даже не может облечь это в слова.
Он гладит мужчину по волосам, перебирая прядки невесомыми прикосновениями, которые Джим сейчас не в состоянии почувствовать – что, пожалуй, к лучшему. Он знает, что Джим бы долго его поддразнивал, если бы узнал. Эти попытки самоубийства – моменты, когда Себ может проделывать это, не опасаясь реакции Джима. В любом случае, он все равно не может предсказать его реакцию, никогда не мог, Джим такой непостоянный, и это одна из многих причин, почему Себастьян так… заинтересован.
Во сне Джим выглядит прекрасным, закрытые глаза, чуть приоткрытые губы, в той одежде, что Себастьян выбрал для него – черт, он выглядит мирно. Словно ангел. Себастьян фыркает от этой мысли, Джим не хотел бы услышать подобное сравнение.
Он забирается в постель к Джиму, прижимая его к себе. Оборачивает руку вокруг него, и устраивает голову Джима на своей груди. Целует его лоб, и тоже засыпает, зная, что утром Джим первым делом захочет накричать на него и стукнуть по голове за то, что Себ спас ему жизнь. Снова.
2. Из кофе и сладостей
- Эти синие круги под глазами не добавляют тебе привлекательности, Джим, – вздыхает он, сидя в очередной из квартир Джима, в совсем крохотной: кровать, кухня и туалет – в общем-то все, что в ней есть.
Впрочем, Джим убрал из кухни все посторонние предметы – включая раковину и плиту. Он переделал ее в подобие кабинета: карты, фотографии людей, газетные вырезки, красные нити, соединяющие какие-то одному ему ведомые точки, и – самое главное – тонны исписанных заметками листов: на полу, на стенах – везде.
- Ты находишь меня вполне привлекательным, – Джим отвечает задумчиво, записывая что-то на очередном листке своей любимой ручкой, периодически прикусывая ее кончик. У него весьма замысловатый, хотя и очень аккуратный, почерк, все буквы ложатся на бумагу ровным курсивом.
- Я бы сказал больше, чем «вполне», но все равно ты можешь выглядеть гораздо лучше, – они всегда флиртуют подобным образом. Разумеется, Джим всегда начинает первым, а Себастьян просто поддерживает его игру. Не то, что Джим воспринимает это всерьез, Джим флиртует как дышит, и Себастьяну приходится постоянно напоминать себе, что его ревность неуместна.
Джим надувается, чуть оттопыривая нижнюю губу и опуская уголки рта, поднимает взгляд от заметок и смотрит на Себа широко распахнутыми глазами.
- Но Себ, у меня так много дел!
Себастьян терпеть не может, когда Джим дуется, о, нет – разумеется, это выглядит мило – даже слишком мило – именно поэтому Себ практически сразу сдается, и Джим, прекрасно зная об этом, беззастенчиво этим пользуется.
- Ладно, я могу чем-нибудь помочь? – он уже знает ответ, Джим никогда не принимает его помощь, но Себ все равно каждый раз спрашивает.
Джим машет ему рукой, прогоняя.
- Я прекрасно справлюсь сам. А, захвати мне латте, окей?
Себастьян кивает, подбирает с кресла свою кожаную куртку и выходит, тихонько прикрывая за собой дверь.
Если и есть что-то, что Себ с точностью узнал о Джиме за все время, что они работают вместе, так это то, что Джим ненавидит Старбакс. В первый раз, когда босс попросил принести ему кофе, Себ купил его именно в Старбаксе, и…
- Старбакс! Ты, блять, издеваешься надо мной, а? Они продают мерзкий кофе по заоблачным ценам, а люди идут туда как стадо овец! Охх, Себ, как ты мог!
А потом Джим выплескивает обжигающе горячий кофе ему в лицо и бьет его коленом в живот, пока Себ пытается прикрыть глаза от кипятка.
Он был абсолютно уверен, что в тот раз Джим его убьет. Он был близок к этому бесконечное число раз, но еще никогда не переходил черту. Поначалу Себастьяну было интересно, почему, но со временем он пришел к выводу, что Джиму нужны его способности снайпера. Ни о чем другом он не задумывался. С другой стороны, Себ знал, что если бы на его месте был кто угодно другой – его тело уже валялось бы бездыханным.
Да, Джим вполне мог убить за невкусный кофе. Но это же Джим. Каким-то непостижимым образом Себастьян находит это увлекательным. Смерть уже давно не беспокоит его – он достаточно насмотрелся на нее за время службы, и еще больше – после того, как начал работать на Джима. Пришло время, когда смерть стала рутиной, как минимум один труп в неделю - их рутина.
Порой Себастьяну кажется, что у него едет крыша. В самом деле, считать убийства рутиной – вряд ли нормально. Но, с другой стороны, Джим – это идеальная иллюстрация клинического психопата, так что Себастьян перекладывает все вину на него. А он просто перенимает какие-то черты своего босса в процессе работы – вот и объяснение.
Да нет, нихрена это не объяснение, и Себастьяну это прекрасно известно. Ты не можешь просто перенять какие-то черты у другого человека – если в тебе уже с самого начала нет их зачатков. Но он все равно игнорирует эти мысли, он не псих, говорит он себе, это все Джим, его вина.
Он добирается до небольшого кафе на углу улицы, заказывает латте, размышляет минутку, и добавляет к заказу пирожное «Черничный лес». Насколько ему известно, Джим не ел несколько дней. Он вообще редко застает Джима за каким-нибудь нормальным, человеческим занятием. Не ест, не спит, очень редко пьет – Себастьян как-то раз пошутил, что Джим попросту робот – и заслужил увесистую оплеуху за это.
- Это что? – Джим подозрительно косится на коробочку и хмурится.
Если бы не опасения, что босс изобьет его – а то и пристрелит - за то, что он принес ему пирожное, предварительно не спросив, то Себ, пожалуй, нашел бы реакцию Джима очаровательной.
Себастьян открывает коробку.
- Черничный лес.
Джим переводит взгляд с пирожного на Себастьяна и обратно. Себастьяну кажется, что он слышит как крутятся шестеренки с этом блестящем мозгу, обдумывая что-то, решая. А затем:
- Покорми меня.
Себастьян не уверен, что правильно расслышал.
- Что? – тупо спрашивает он, хоть и знает, как Джим ненавидит повторяться.
Джим смотрит на него неодобрительно.
- Я приму это за «почему». Ну, я занят, а ты свободен. И вообще, это же ты хочешь, чтобы я поел.
И он кормит. Кусочек за кусочком, наблюдая, как губы Джима смыкаются вокруг вилки. Джим не смотрит на него, все еще строча что-то в блокноте, что-то, смысл чего – Себастьян знает точно – он все равно никогда не поймет, даже если сможет разобрать замысловатый торопливый почерк. Но, тем не менее, мужчина прекрасно осознает, что Себ на него смотрит.
Его рот застывает вокруг вилки на несколько мгновений дольше, и он по-кошачьи быстро слизывает остатки пирожного с ее кончика. Глаза полуприкрыты, и он проводит языком по губам, удовлетворенно выдыхая.
- О Сеееееееб, - тянет он, - так хорошоооо.
Себастьян сидит и не может пошевелиться. Щеки горят, и он внезапно осознает, что у него появилась весьма большая проблема, с которой срочно нужно что-то сделать. Когда Джим приоткрывает глаза и смотрит на него из-под длинных ресниц, прикусывая нижнюю губу, Себ вскакивает так резко, что ударяется коленом о стол.
- Эхм, мне надо идти, - бормочет он, - надо, эм, кое-что сделать.
Джин не останавливает его, и Себ не оборачивается, чтобы посмотреть, сидит ли босс на месте или доедает пирожное, он просто пулей вылетает из комнаты. И может поклясться, что слышит смех Джима из-за закрытой двери.
Он получает сообщение спустя три часа после происшествия с пирожным, когда сидит в своей квартире и пялится в телевизор. Он старательно не анализирует произошедшее, забираясь в ледяной душ сразу по прибытию к себе. Когда он видит текст сообщения, то громко ругается сквозь зубы.
«Пауки. Везде. Помоги. Руперт Стрит. ДМ»
Он не понимает, никогда не понимал, зачем Джим принимает наркотики. Для того, кто настолько умнее обычных людей, наркотики – весьма глупый выбор. Хотя он сам порой покуривает, но больше ничего. А вот Джим принимает все, что попадется под руку, и чаще всего не рассчитывает дозировку, вернее, не заботится о том, чтобы ее рассчитать. Но Джим спорит с ним, доказывая, что наркотики открывают разуму не видимые ранее вещи, делают жизнь менее скучной. Себастьян не согласен, но в спор не вступает.
Он не торопится: учитывая то, что Джим все еще способен печатать без ошибок, он скорее всего не в самом плохом состоянии. Себастьян спокойно одевается, по дороге останавливается у магазина, покупает большую бутылку минералки для Джима и пива себе. Он пьет его прямо за рулем, заканчивая еще до того, как добирается до квартиры.
- Джим? – зовет он, когда входит в двухэтажное здание по Руперт Стрит. Дверь не заперта, а в гостиной пусто. Он закрывает дверь за собой, и направляется в спальню. – Джим…. - он останавливается на полуслове, когда видит мужчину, раскинувшегося на огромной двуспальной кровати, одетого только в какие-то нелепые желтые боксеры – которые теперь выглядят скорее коричневыми от пропитавшей их крови. Ее слишком много – Джим покрыт ей с ног до головы.
- Господи Иисусе! – он бросается к кровати, присаживается рядом, осторожно, чтобы не запачкаться в крови. – И что ты натворил с собой на этот раз?
- П-паук-и, Себ, - слова получаются смазанными, и Джим переворачивается на бок, чтобы посмотреть на Себастьяна, но перед глазами – только противные мелкие черные существа. – Я ена-ижу ауко-ов.
Он продолжает бормотать обрывки слов, пока Себастьян его осматривает. Большинство ран поверхностные, но некоторые – такие как глубокий порез на бедре – всерьез его беспокоят. Он похож на колотую рану, и Себастьян задумывается, не будет ли Джим какое-то время хромать, если повреждены сухожилия, но после более тщательного осмотра все оказывается не так плохо. По сравнению с некоторыми другими «эпизодами» этот был средней, так сказать, тяжести.
Он идет в ванную за аптечкой, точно зная, где именно она лежит. Он купил аптечки в каждую квартиру Джима, несмотря на все нытье босса о пустой трате денег. Себастьян считает, что это необходимо – как раз из-за таких случаев.
- Так, давай я тебя заштопаю. – говорит он, выходя из ванной с аптечкой в руках.
Джим неподвижно лежит на кровати, но чуть приподнимается, когда слышит голос Себастьяна.
- Нееееааа, иди с-да, Сеееб, иди ко мне в к-ова-т-ку.
Снайпер тяжело вздыхает, сбрасывает куртку и садится на край матраца, уже мокрого от крови. Мысленно отмечает, что похоже, его брюки придется либо долго отстирывать, либо сразу выбрасывать.
Джим тянет его к себе за ворот рубашки, и он едва не падает на мужчину, вовремя упирая локоть в кровать рядом с темноволосой головой.
- Сееееб, – и снова эти тянущие интонации. Себастьян сглатывает, вспоминая о произошедшем этим вечером, но моментально выныривает из воспоминаний, едва Джим сокращает расстояние между их телами, оборачивая ноги вокруг бедер Себастьяна. – Ближе, Себ. – шепотом слишком близко от его уха, дыхание обжигает, а затем – влажное прикосновение к мочке.
- Так вкууусно пахнешь, - Джим посасывает мочку сильнее, прикусывает ее, - Такой вкууусный.
К бедру Себастьяна прижимается что-то твердое, и он выругивается, не желая задумываться о том, что это было, но блять, он же не дурак, он прекрасно знает что. Себ пытается успокоить мужчину, мягко произносит:
- Хэй, просто дай мне продезинфицировать раны, ладно?
Джим стонет, и если бы не его руки на плечах, то Себастьян отдернулся бы. Джим присасывается к его шее, и Себ почти рычит:
- Черт, Джим, что ты со мной делаешь?
Он ненавидит то, как реагирует его тело. Он постоянно повторяет себе, что влечение к этому человеку абсолютно ненормально, но не может заставить себя отстраниться. Влажное давление на шею сводит его с ума.
- Хочу т-бя, Себ, внт-ри меня. Трахни меня, выеби. – Бормочет Джим ему в шею, прежде чем вернуться к посасыванию и вылизыванию. Себастьян не двигается, не может сдвинуться с места. Все, что он слышит – дыхание Джима у уха, все, что чувствует - прижатое к нему тело, и запах – запах его крови. Он одурманивает, этот пряный аромат, и Себ поворачивает голову, целует скулу Джима, слизывая с нее кровь – такую запретно-сладкую.
Укус – и Себастьян выныривает из этого морока, резко отталкивает Джима на простыни и встает с кровати, тяжело и рвано выдыхая, с мучительным напряжением в паху. Это неправильно, говорит он себе в очередной раз, пока смотрит на свернувшегося клубочком Джима.
- Так х-хо-л-дно, Себ, ид с-да.
Этот приказ Себастьян выполнить не может. Он даже не пытается залатать Джима – малейшее прикосновение просто сорвет ему крышу, а этого он не может себе сейчас позволить. Он выходит из комнаты, закрывает дверь и сползает по ней на пол. Утыкается лицом в ладони и шепчет.
- Черт возьми, Джим, какого хрена ты делаешь это со мной?
Джим просыпается с тяжелой головой, чувствуя себя странно липким. Он оглядывается по сторонам и вздыхает – он лежит на кровати, покрытый собственной кровью – отлично. Он не очень ясно помнит события прошлой ночи, только пауков и смс Себастьяну про них.
Он вскакивает на ноги и распахивает дверь с удивляющей его самого силой.
- Себ? – зовет он, зная, что Себастьян должен быть здесь, он просто не мог не приехать и не убедиться, что с Джимом все в порядке – если, конечно, что-то не случилось. То, что его порезы не залатаны – настораживает Джима весьма сильно.
Он выдыхает с облегчением, когда замечает снайпера, спящего на диване. А он-то уж было подумал, что тот влип в какие-то проблемы.
- Проснись! – кричит он, и Себастьян моментально подскакивает.
- О, Джим…
- Серьезно?! И это все, что ты можешь сказать после того, как бросил меня спать в луже крови?! – он наступает на мужчину, впрочем, не выглядя слишком угрожающим в своих боксерах, по сравнению с полностью одетым Себастьяном, но тот все равно отступает на шаг. Джим размахивается и бьет Себа по лицу, с удовлетворением слыша звонкий звук удара.
- Прости. – кашляет Себастьян, прижимая руку к щеке, которая скоро превратится в большой синяк. Джим закатывает глаза и уходит в ванную не проронив ни слова.
Себастьян садится обратно на диван, и смотрит в сторону удалившегося Джима.
- Блять, – бормочет он, не зная, радоваться или огорчаться тому, что Джим ничего не помнит о вчерашнем инциденте.
Дим очень долго не выбирается из душа, но звуки плещущей воды подсказывают Себастьяну, что он все еще там - и все еще жив. Проходит больше часа, и Себ все это время сидит на диване, пока дверь ванной не распахивается.
Мужчина выходит полностью обнаженным, и Себастьян чувствует жар в щеках – он видел Джима без одежды сотни раз, очищая его раны, моя его, да что угодно – но сейчас все почему-то по-другому. После того, что произошло прошлой ночью, Себастьян не может не реагировать определенным образом на наготу босса. Но Джим даже не смотрит на него, проходит в комнату и подбирает с пола аптечку.
- Так что, собираешься рассказать, почему бросил меня вчера истекать кровью и даже не позаботился продезинфицировать раны? – спрашивает он, доставая пластыри и наклеивая на самые глубокие порезы.
Себастьян сдвигает брови, кусает губу и отворачивается.
- Просто очень устал.
Джим хмурится, возясь с пластырями.
- Ты же знаешь, что врать мне – вредно для здоровья.
- Да просто так! – Себастьян подходит к нему, доставая еще пару пластырей из аптечки и наклеивает их на оставшиеся порезы. В конце концов, меньшее, что он может сделать, чтобы загладить свою вину – помочь ему залататься.
Джим молчит, практически не смотрит на Себастьяна, и когда тот заканчивает обрабатывать оставшиеся раны, отталкивает его руки и выходит из комнаты.
Спустя некоторое время он возвращается, одетый в красную толстовку с капюшоном и синие выцветшие джинсы. Себастьян обожает, когда Джим выглядит вот так, человечным, нормальным. Но Джим, конечно совсем не нормальный, ему не подходит ничто нормальное, и это именно что, что отличает его от всех остальных. Джим одевается так только рядом с ним – для него, потому что Джим отлично знает, насколько Себастьяну это нравится – одна только вид Джима в такой одежде заставляет Себа широко улыбаться, несмотря на все попытки сдержаться.
- Ну и чего ты улыбаешься? – спрашивает Джим раздраженно.
- Ты потрясающе выглядишь. – отвечает он, весьма глупо. Но Джим внезапно сияет от его слов –что-то, чего Себ никак не ожидал. Но опять таки, Джим никогда не делает то, чего от него ожидают, он всегда шокирует окружающих – и в первую очередь Себастьяна.
- Отлично, может сходим слопаем пиццу? Я умираю с голоду, и отходняк все только усугубляет.
Джим очень редко предлагает перекусить, обычно Себастьяну приходится буквально запихивать в него еду. Поэтому Себ соглашается с радостью, и теперь они оба улыбаются как придурки. И такие улыбочки не должны появляться на лицах психопата и киллера, но вот они – есть, настоящие.
- Конечно.
URL записиНазвание: Bloodstained Shirts
Автор: deathbyacid
Переводчик: Эвил
Бета: (со второй главы) Мирамина
Пейринг: Джим Мориарти/Себастьян Моран
Рейтинг: R
Жанр: ангст, херт/комфорт
Размер: макси
Дисклаймер: герои - bbc, фик - автора, я стою в сторонке)
Оригинал здесь
От переводчика: фик в процессе, в настоящий момент написано 12 глав, очень надеюсь, что у автора хватит терпения дописать, а у меня - допереводить до конца
1. Из смен настроений и суицидовОн в клубе, сидит в одиночестве у барной стойки, пьет рюмку за рюмкой и ощущает приятное жжение алкоголя внутри. Выгнали с позором – вранье, он не сделал ничего плохого. Он был лучшим в своем деле – убивать людей, всего-то. Очевидно, он был слишком хорош, именно поэтому они и нашли способ выкинуть его как собаку, без объяснения причин, но, в общем-то, ему было плевать на эти так называемые «причины».
- Есть пистолет? – шепот прямо в ухо, слишком близко, так что он ощущает дыхание на коже. Он поворачивается и сразу же жалеет об этом: лицо говорившего слишком близко, в расстоянии нескольких миллиметров от его носа.
Он раздраженно огрызается в ответ.
- Что тебе надо? – в тусклом свете бара рассмотреть лицо мужчины даже с такого расстояние не представляется возможным.
- Твой пистолет, – он не слышит этих слов, а улавливает их в движении бледных губ человека. И не отдавая себе отчет, достает пистолет из кармана. Не протягивает, просто держит в руке.
Наблюдает, как губы мужчины искривляются в подобии улыбки.
- Одолжи на минутку. Мне надо избавиться от двух придурков, которые следят за мной.
И он протягивает пистолет, сам не зная почему.
Бэнг. Бэнг.
Два выстрела, люди в клубе кричат, суетятся, расталкивая друг друга локтями, проталкиваясь к ближайшему выходу, сбивая друг друга с ног.
- Спасибо, – говорит мужчина, хлопая его по плечу. Он поворачивается, чтобы уйти, но Себастьян ловит его за руку.
- Мой пистолет?
Мужчина смеется, искренне и весело, и он уже собирается спросить, что, черт возьми, такого смешного он сейчас сказал, когда человек произносит, словно прочитав его мысли:
- Я только что застрелил двоих парней, и единственное, о чем ты беспокоишься – это пистолет. А ты мне, пожалуй, нравишься.
Ему возвращают пистолет, и Себастьян разглядывает мужчину; в голове вертится слишком много вопросов, но ни один не кажется правильным. Он прочищает горло, хрипло кашляет, и не может ничего произнести.
- Ты нанят. Пойдем, Себ.
Он не спрашивает, нанят для чего или откуда этот мужчина знает его имя, не возражает против странной уменьшительной клички, он просто следует за мужчиной. Потому что, в самом деле, что еще может произойти? Он и так уже в самой заднице.
Они выходят на улицу через неприметную дверь, о которой никто, кажется, не подозревает. Толпа продолжает пробивать себе путь к основному выходу.
- Они такие скууучные, – слышит он тихое бормотание мужчины, которое вряд ли было предназначено для его ушей.
- Что? – он все равно переспрашивает, потому что не видит повода молчать.
- Они ищут самые очевидные решения и пути. Если бы разгорелся пожар, они бы уже сгорели, все до единого. Они просто не могут изменить привычный ход мыслей, посмотреть вокруг себя и подумать. Они настолько тупы... – мужчина вздыхает, и Себастьян наконец может получше его рассмотреть.
Почти на голову ниже, на макушке, поверх черных залакированных волос, – солнцезащитные очки. Круглые внимательные глаза с огромными темно-синими тенями под ними – бессонница, отмечает Себастьян, - потрескавшиеся бледные губы, дорогой элегантный костюм, кожаные туфли, вероятно, дороже самого костюма.
- Кто ты? – наконец Себастьян произносит это вслух, и мужчина хихикает, и он скорее откусит себе язык, чем признается, насколько милым кажется ему этот звук из уст человека, только что хладнокровно убившего двоих парней.
- Джим, – говорит мужчина, - можешь называть меня Джим. Никто больше этого не делает, поэтому лучше запомни, что ты охрененно особенный.
****
Он ведет машину, следуя указаниям Джима. Снова – без всяких вопросов.
- Придется скоро продать машину, - вздыхает он не потому, что хочет начать разговор: просто эта мысль давно его угнетает. Его накопления скоро кончатся, и придется искать деньги, чтобы платить аренду, чтобы есть, пить… Он снова вздыхает, на этот раз тяжелее.
- Неа, она мне нравится, оставь ее, – отвечает Джим, копаясь в настройках аудиосистемы.
- Некоторые люди не так богаты, – резко бросает он. Ведь серьезно, одежда мужчины явно сшита на заказ, а кольца на его пальцах – однозначно с настоящими бриллиантами, и, черт, даже солнечные очки - Рэй Бан – и стоят целое состояние. Чертов богатенький ублюдок!
Джим пожимает плечами.
- Ты тоже скоро разбогатеешь. Я же сказал, что нанимаю тебя.
- Нанимаешь для чего конкретно?
- О, Себ, дорогой, ты скоро узнаешь,
****
- Себ ты сильно нервничаешь, – говорит Джим, открывая дверь в свой дом. Он огромен – три этажа, отрезанные от внешнего мира гигантским металлическим забором; им пришлось проехать через целый чертов сад, прежде чем припарковаться у главного входа.
Белые стены, светлый паркет на полу, белый кожаный диван – это первое, что замечает Себастьян, когда шагает внутрь, а затем – огромный плоский экран на стене. Все цвета в этом доме гармонично сочетаются – белый, коричневый, черный – элегантный минимализм – словно это не дом, а обложка глянцевого журнала про интерьеры.
Себастьян оглядывается вокруг, запоминая каждую деталь. Никогда за всю свою жизнь он не был в таком прекрасном месте. Стеклянная винтовая лестница, уходящая наверх, подсвечники и бра на стенах у самого потолка. Он следует за Джимом, и какая-то его часть боится потеряться в этом гигантском доме, а другая смеется над глупостью такой мысли.
- Прости, я не хотел, – говорит он, а потом ошарашено разглядывает кухню. Большой черно-белый кухонный стол, ваза с искусственными цветами и двумя свечами по бокам. Бокалы свисают за ножки с верхней полки, рядом шкафчик с винными бутылками. Сбоку раковина и плита. Себастьян глубоко вдыхает и медленно выдыхает, приходя в себя.
- Вау.
- Не извиняйся. Себ, никогда не проси прощения за что-то, что не твоя вина. – Джим сверлит его взглядом, хмурится, и его губы искажаются в подобии оскала. Себастьян на миг забывает, как дышать, внутри него что-то напрягается и сворачивается комком в груди. Сила, осознает он, вот что это – чистая, животная сила. Он дергает плечом и кивает.
И словно по щелчку пальцев, Джим приходит в отличное расположение духа и широко улыбается.
- Отлично! А теперь обсудим дела!
****
- Ладно, давай проясним, ты нанимаешь меня убивать людей. – Себастьян отпивает вино со своего бокала. – И для чего конкретно?
- Для плана, – медленно отвечает Джим, понижая голос, заставляя Себастьяна прислушиваться, - моего плана, нашего плана. Ты нужен мне, Себ. Правда, нужен.
****
Вот с этого все и начинается. До сих пор Себ не уверен, почему принял предложение Джима, из-за денег, или его безумного смеха, или способности переключать настроение в мгновение ока… или из-за того, как глубоко и серьезно звучал голос Джима, когда он произнес: «Ты мне нужен». Вероятно, из-за всего вышеперечисленного. Себастьян никогда не задается этим вопросом, он просто следует своим инстинктам.
Голос Джима в наушнике выводит его из раздумий, и это странно, обычно он не позволяет себе отвлекаться на задании. Себ кидает быстрый взгляд в прицел – слава богу, цель не сдвинулась с места, Джим бы кожу с него живьем содрал! – и чуть поднимает дуло, целясь в затылок мужчины.
- Разумеется, мистер Робертсон, я могу дать полные гарантии того, что это на самом деле распечатки по составу биологического оружия. – Джим говорит с отчетливым немецким акцентом, а Себастьян восхищается его способностью полностью менять свою личность в зависимости от ситуации – это невероятно, впрочем, как и все, что делает Джим.
Робертсон протягивает Джиму чемоданчик. Джим открывает его, и Себ еще долго не может выкинуть из головы то, как искривляются в усмешке его губы.
- Приятно было с вами поработать, Мистер Робертсон. А теперь умрите.
Вот и приказ. В тот же миг Себ нажимает на курок, и мужчина падает на пол.
****
- О, это было идеально! Все прошло точно по плану! Старый ублюдок даже ничего не заподозрил! – После Джим всегда в превосходном настроении, он виснет на руке у Себастьяна, когда они идут к машине: – Ты видел? Ты видел выражение его лица?! О, это было потрясающе, Себ!
Себастьян думает, нет, он ничего не видел, потому что целился в затылок и был слишком далеко, но вместо этого произносит.
- Да, Джим, я видел.
Джим хихикает, и, боги, Себастьяну никогда не надоест слушать этот звук. В такие моменты Джим ведет себя так, словно он пьян, а может так и есть – опьянен адреналином, но откуда Себастьяну знать, он же не доктор.
****
Но это хорошие времена, такие, когда все встает на свои места. Но еще есть времена – когда все разваливается на части – по крайней мере так кажется Себастьяну. Джим, конечно, отрицает, говорит, что все это было частью плана, но в самом деле – рисковать жизнью – это не может быть частью какого бы то ни было плана.
Джим никогда особо не переживал за свою жизнь, он всегда твердил, что жизнь слишком скучна и обыденна и переживать за нее глупо. Так по-людски.
- Жизнь – это просто отрезок времени, – говорил он, – платформа для экспериментов.
Так что Себ в очередной раз обнаруживает себя разглядывающим происходящее сквозь прицел снайперской винтовки, а Джим тем временем совершенно по-идиотски чуть не получает пулю меж глаз. Себастьян прикрывает его, убивает всех на одном выдохе, едва жизнь Джима в опасности.
После таких событий Джим не разговаривает с ним, даже не смотрит в его сторону.
- Прости, – говорит он, и Джим бьет его по лицу.
- Никогда не извиняйся за то, в чем нет твоей, вины, Себ, сколько раз я должен это повторять?! Никогда. – Джим практически рычит и бьет его еще раз – в живот.
Себ кашляет, сползая на землю.
- Ясно, ясно, я понял.
- Хорошо. – Джим молча уходит, а Себастьян еще какое-то время сидит на земле, прежде чем встать и последовать за ним, оставляя достаточно пространства, потому что сейчас Джиму это нужно. Себастьян не задает вопросов.
****
Джим не заботится о своей жизни, черт, да порой он даже пытается покончить с собой. Разумеется, он никогда в этом не преуспевает – Себастьян всегда рядом, чтобы вовремя его спасти.
Каждое утро после таких попыток, Джим просыпается злым, бросает в Себастьяна чем попало, и бьет его до тех пор, пока гнев не уляжется. Но он никогда не переходит границ, синяки рано или поздно проходят, царапины заживают, и поэтому Себастьян никогда – никогда – не бьет в ответ.
Разумеется, у Джима есть все причины злиться на него за то, что Себастьян постоянно срывает его попытки самоубийства только по одной эгоистичной причине. Он бы не выдержал смерти этого человека – Джим подобрал кусок мусора, которым был Себ, и дал ему весь мир, показал ему всю его красоту, дал почувствовать сладкий вкус триумфа и восторга каждый раз, когда очередное тело падает на землю, разбрызгивая кровь вокруг себя.
Себастьян ненавидит все эти маленькие эпизоды с Джимом. Но, в конце концов, он приходит к выводу, что это одна из тех вещей, которые делают Джима таким особенным. Делают его Джимом. Телефон на прикроватной тумбочке громко трезвонит, и Себ чуть сипит со сна в трубку:
- Да?
- Себ, – приглушенные рыдания, – мне холодно. Себ, так холодно.
- Господи, Джим, что ты натворил с собой на этот раз? – Он вскакивает с постели и одевается за считаные секунды, прижимая телефон к уху плечом, несмотря на хаотично мечущиеся в голове мысли.
- Я выпил все это, - голос прерывается. – Нашел и выпил все.
Он вылетает за дверь, бежит к машине.
- Что ты выпил? Твою мать, тебе надо перестать делать это!
Он не сразу слышит ответ, паникует так, что холодеют ладони, и успокаивается только тогда, когда слышит всхлипы на другом конце провода.
- Не знаю. Оно просто тут валялось. Себ, я умру?
- Нет, если я смогу этому помешать. – Он вдавливает педаль газа в пол до упора. Ему не нужно спрашивать, где Джим сейчас – у мужчины сотни домов, но Себ отлично знает тот единственный, который Джим методично каждый раз выбирает, чтобы умереть. Это арендованная квартира, с окнами во всю стену, выходящими на море. Джим как-то раз сказал, что это все из-за горизонта.
«Я хочу отправиться туда, Себ, за горизонт, в вечность…»
- Не надо, Себ, пожалуйста.
- Ты не можешь оставить меня, эгоистичный ублюдок!
Всхлип.
- Ты сам эгоист, потому что не можешь просто отпустить меня.
- Ну тогда мы оба будем эгоистами, что ж поделать.
****
Себастьян стучит, не получает ответа, но это нормально, его никогда нет, когда Джим в таком состоянии. У него наверняка не хватило бы сил открыть дверь, если бы он и захотел, но Себ всегда стучится – в знак уважения. Секундой позже он выбивает дверь, и квартира кажется пустой.
Его сердце пропускает удар - что если в этот раз Джим выбрал другое место? Времени добраться не хватит – он уже будет мертв – но спустя секунду Себ замечается свернувшегося клубочком на полу за диваном мужчину. Он выдыхает с облегчением и опускается на колени рядом с ним, прижимая пальцы к горлу, и чувствует слабый пульс.
- Джим, все хорошо, я здесь, все будет в порядке, – он прижимает мужчину к груди, согревая.
Тихий выдох, и он чувствует как Джим вцепляется в его рукав, еле-еле, из последних сил.
- Ты такой теплый, Себ.
Себастьян вздыхает и несет мужчину в ванную. Он проделывал это бесконечное число раз, и знает, что именно нужно сделать дальше. Он просовывает пальцы в рот Джима, надавливает на корень языка и вызывая рвоту. У Джима практически отсутствует рвотный рефлекс, так что это занимает много времени. Но наконец у него получается, Себ вытаскивает влажные пальцы у него изо рта, и придерживает Джима, отводя волосы с его лба, пока того тошнит.
****
Джим сморит на него покрасневшими глазами, красными от слез. Его губы дрожат, а лицо бледнее, чем обычно.
- Давай вымоем тебя, хорошо? – спрашивает Себ, но Джим не отвечает. Он никогда не отвечает, потому что обычно отключается спустя несколько минут.
Себастьян раздевает Джима, запихивает его под душ, смывает в него пот и рвоту, затем вытирает его и переодевает в чистую одежду. Себ относит его в спальню и укладывает на кровать.
Должно быть, он сумасшедший, раз терпит все это. Да, так и есть. Кто в здравом уме добровольно будет заботиться о психопате? О невероятном, выдающемся психопате – проскальзывает мысль, и Себ улыбается. Выдающийся – да, Джим именно такой, во всем, абсолютно во всем, и Себ даже не может облечь это в слова.
Он гладит мужчину по волосам, перебирая прядки невесомыми прикосновениями, которые Джим сейчас не в состоянии почувствовать – что, пожалуй, к лучшему. Он знает, что Джим бы долго его поддразнивал, если бы узнал. Эти попытки самоубийства – моменты, когда Себ может проделывать это, не опасаясь реакции Джима. В любом случае, он все равно не может предсказать его реакцию, никогда не мог, Джим такой непостоянный, и это одна из многих причин, почему Себастьян так… заинтересован.
Во сне Джим выглядит прекрасным, закрытые глаза, чуть приоткрытые губы, в той одежде, что Себастьян выбрал для него – черт, он выглядит мирно. Словно ангел. Себастьян фыркает от этой мысли, Джим не хотел бы услышать подобное сравнение.
Он забирается в постель к Джиму, прижимая его к себе. Оборачивает руку вокруг него, и устраивает голову Джима на своей груди. Целует его лоб, и тоже засыпает, зная, что утром Джим первым делом захочет накричать на него и стукнуть по голове за то, что Себ спас ему жизнь. Снова.
2. Из кофе и сладостей
*****
Себастьян постоянно пытается заставить Джима хоть немного поспать, но тот всегда отвечает отказом.- Эти синие круги под глазами не добавляют тебе привлекательности, Джим, – вздыхает он, сидя в очередной из квартир Джима, в совсем крохотной: кровать, кухня и туалет – в общем-то все, что в ней есть.
Впрочем, Джим убрал из кухни все посторонние предметы – включая раковину и плиту. Он переделал ее в подобие кабинета: карты, фотографии людей, газетные вырезки, красные нити, соединяющие какие-то одному ему ведомые точки, и – самое главное – тонны исписанных заметками листов: на полу, на стенах – везде.
- Ты находишь меня вполне привлекательным, – Джим отвечает задумчиво, записывая что-то на очередном листке своей любимой ручкой, периодически прикусывая ее кончик. У него весьма замысловатый, хотя и очень аккуратный, почерк, все буквы ложатся на бумагу ровным курсивом.
- Я бы сказал больше, чем «вполне», но все равно ты можешь выглядеть гораздо лучше, – они всегда флиртуют подобным образом. Разумеется, Джим всегда начинает первым, а Себастьян просто поддерживает его игру. Не то, что Джим воспринимает это всерьез, Джим флиртует как дышит, и Себастьяну приходится постоянно напоминать себе, что его ревность неуместна.
Джим надувается, чуть оттопыривая нижнюю губу и опуская уголки рта, поднимает взгляд от заметок и смотрит на Себа широко распахнутыми глазами.
- Но Себ, у меня так много дел!
Себастьян терпеть не может, когда Джим дуется, о, нет – разумеется, это выглядит мило – даже слишком мило – именно поэтому Себ практически сразу сдается, и Джим, прекрасно зная об этом, беззастенчиво этим пользуется.
- Ладно, я могу чем-нибудь помочь? – он уже знает ответ, Джим никогда не принимает его помощь, но Себ все равно каждый раз спрашивает.
Джим машет ему рукой, прогоняя.
- Я прекрасно справлюсь сам. А, захвати мне латте, окей?
Себастьян кивает, подбирает с кресла свою кожаную куртку и выходит, тихонько прикрывая за собой дверь.
****
Если и есть что-то, что Себ с точностью узнал о Джиме за все время, что они работают вместе, так это то, что Джим ненавидит Старбакс. В первый раз, когда босс попросил принести ему кофе, Себ купил его именно в Старбаксе, и…
- Старбакс! Ты, блять, издеваешься надо мной, а? Они продают мерзкий кофе по заоблачным ценам, а люди идут туда как стадо овец! Охх, Себ, как ты мог!
А потом Джим выплескивает обжигающе горячий кофе ему в лицо и бьет его коленом в живот, пока Себ пытается прикрыть глаза от кипятка.
Он был абсолютно уверен, что в тот раз Джим его убьет. Он был близок к этому бесконечное число раз, но еще никогда не переходил черту. Поначалу Себастьяну было интересно, почему, но со временем он пришел к выводу, что Джиму нужны его способности снайпера. Ни о чем другом он не задумывался. С другой стороны, Себ знал, что если бы на его месте был кто угодно другой – его тело уже валялось бы бездыханным.
Да, Джим вполне мог убить за невкусный кофе. Но это же Джим. Каким-то непостижимым образом Себастьян находит это увлекательным. Смерть уже давно не беспокоит его – он достаточно насмотрелся на нее за время службы, и еще больше – после того, как начал работать на Джима. Пришло время, когда смерть стала рутиной, как минимум один труп в неделю - их рутина.
Порой Себастьяну кажется, что у него едет крыша. В самом деле, считать убийства рутиной – вряд ли нормально. Но, с другой стороны, Джим – это идеальная иллюстрация клинического психопата, так что Себастьян перекладывает все вину на него. А он просто перенимает какие-то черты своего босса в процессе работы – вот и объяснение.
Да нет, нихрена это не объяснение, и Себастьяну это прекрасно известно. Ты не можешь просто перенять какие-то черты у другого человека – если в тебе уже с самого начала нет их зачатков. Но он все равно игнорирует эти мысли, он не псих, говорит он себе, это все Джим, его вина.
Он добирается до небольшого кафе на углу улицы, заказывает латте, размышляет минутку, и добавляет к заказу пирожное «Черничный лес». Насколько ему известно, Джим не ел несколько дней. Он вообще редко застает Джима за каким-нибудь нормальным, человеческим занятием. Не ест, не спит, очень редко пьет – Себастьян как-то раз пошутил, что Джим попросту робот – и заслужил увесистую оплеуху за это.
****
- Это что? – Джим подозрительно косится на коробочку и хмурится.
Если бы не опасения, что босс изобьет его – а то и пристрелит - за то, что он принес ему пирожное, предварительно не спросив, то Себ, пожалуй, нашел бы реакцию Джима очаровательной.
Себастьян открывает коробку.
- Черничный лес.
Джим переводит взгляд с пирожного на Себастьяна и обратно. Себастьяну кажется, что он слышит как крутятся шестеренки с этом блестящем мозгу, обдумывая что-то, решая. А затем:
- Покорми меня.
Себастьян не уверен, что правильно расслышал.
- Что? – тупо спрашивает он, хоть и знает, как Джим ненавидит повторяться.
Джим смотрит на него неодобрительно.
- Я приму это за «почему». Ну, я занят, а ты свободен. И вообще, это же ты хочешь, чтобы я поел.
И он кормит. Кусочек за кусочком, наблюдая, как губы Джима смыкаются вокруг вилки. Джим не смотрит на него, все еще строча что-то в блокноте, что-то, смысл чего – Себастьян знает точно – он все равно никогда не поймет, даже если сможет разобрать замысловатый торопливый почерк. Но, тем не менее, мужчина прекрасно осознает, что Себ на него смотрит.
Его рот застывает вокруг вилки на несколько мгновений дольше, и он по-кошачьи быстро слизывает остатки пирожного с ее кончика. Глаза полуприкрыты, и он проводит языком по губам, удовлетворенно выдыхая.
- О Сеееееееб, - тянет он, - так хорошоооо.
Себастьян сидит и не может пошевелиться. Щеки горят, и он внезапно осознает, что у него появилась весьма большая проблема, с которой срочно нужно что-то сделать. Когда Джим приоткрывает глаза и смотрит на него из-под длинных ресниц, прикусывая нижнюю губу, Себ вскакивает так резко, что ударяется коленом о стол.
- Эхм, мне надо идти, - бормочет он, - надо, эм, кое-что сделать.
Джин не останавливает его, и Себ не оборачивается, чтобы посмотреть, сидит ли босс на месте или доедает пирожное, он просто пулей вылетает из комнаты. И может поклясться, что слышит смех Джима из-за закрытой двери.
****
Он получает сообщение спустя три часа после происшествия с пирожным, когда сидит в своей квартире и пялится в телевизор. Он старательно не анализирует произошедшее, забираясь в ледяной душ сразу по прибытию к себе. Когда он видит текст сообщения, то громко ругается сквозь зубы.
«Пауки. Везде. Помоги. Руперт Стрит. ДМ»
Он не понимает, никогда не понимал, зачем Джим принимает наркотики. Для того, кто настолько умнее обычных людей, наркотики – весьма глупый выбор. Хотя он сам порой покуривает, но больше ничего. А вот Джим принимает все, что попадется под руку, и чаще всего не рассчитывает дозировку, вернее, не заботится о том, чтобы ее рассчитать. Но Джим спорит с ним, доказывая, что наркотики открывают разуму не видимые ранее вещи, делают жизнь менее скучной. Себастьян не согласен, но в спор не вступает.
Он не торопится: учитывая то, что Джим все еще способен печатать без ошибок, он скорее всего не в самом плохом состоянии. Себастьян спокойно одевается, по дороге останавливается у магазина, покупает большую бутылку минералки для Джима и пива себе. Он пьет его прямо за рулем, заканчивая еще до того, как добирается до квартиры.
****
- Джим? – зовет он, когда входит в двухэтажное здание по Руперт Стрит. Дверь не заперта, а в гостиной пусто. Он закрывает дверь за собой, и направляется в спальню. – Джим…. - он останавливается на полуслове, когда видит мужчину, раскинувшегося на огромной двуспальной кровати, одетого только в какие-то нелепые желтые боксеры – которые теперь выглядят скорее коричневыми от пропитавшей их крови. Ее слишком много – Джим покрыт ей с ног до головы.
- Господи Иисусе! – он бросается к кровати, присаживается рядом, осторожно, чтобы не запачкаться в крови. – И что ты натворил с собой на этот раз?
- П-паук-и, Себ, - слова получаются смазанными, и Джим переворачивается на бок, чтобы посмотреть на Себастьяна, но перед глазами – только противные мелкие черные существа. – Я ена-ижу ауко-ов.
Он продолжает бормотать обрывки слов, пока Себастьян его осматривает. Большинство ран поверхностные, но некоторые – такие как глубокий порез на бедре – всерьез его беспокоят. Он похож на колотую рану, и Себастьян задумывается, не будет ли Джим какое-то время хромать, если повреждены сухожилия, но после более тщательного осмотра все оказывается не так плохо. По сравнению с некоторыми другими «эпизодами» этот был средней, так сказать, тяжести.
Он идет в ванную за аптечкой, точно зная, где именно она лежит. Он купил аптечки в каждую квартиру Джима, несмотря на все нытье босса о пустой трате денег. Себастьян считает, что это необходимо – как раз из-за таких случаев.
- Так, давай я тебя заштопаю. – говорит он, выходя из ванной с аптечкой в руках.
Джим неподвижно лежит на кровати, но чуть приподнимается, когда слышит голос Себастьяна.
- Нееееааа, иди с-да, Сеееб, иди ко мне в к-ова-т-ку.
Снайпер тяжело вздыхает, сбрасывает куртку и садится на край матраца, уже мокрого от крови. Мысленно отмечает, что похоже, его брюки придется либо долго отстирывать, либо сразу выбрасывать.
Джим тянет его к себе за ворот рубашки, и он едва не падает на мужчину, вовремя упирая локоть в кровать рядом с темноволосой головой.
- Сееееб, – и снова эти тянущие интонации. Себастьян сглатывает, вспоминая о произошедшем этим вечером, но моментально выныривает из воспоминаний, едва Джим сокращает расстояние между их телами, оборачивая ноги вокруг бедер Себастьяна. – Ближе, Себ. – шепотом слишком близко от его уха, дыхание обжигает, а затем – влажное прикосновение к мочке.
- Так вкууусно пахнешь, - Джим посасывает мочку сильнее, прикусывает ее, - Такой вкууусный.
К бедру Себастьяна прижимается что-то твердое, и он выругивается, не желая задумываться о том, что это было, но блять, он же не дурак, он прекрасно знает что. Себ пытается успокоить мужчину, мягко произносит:
- Хэй, просто дай мне продезинфицировать раны, ладно?
Джим стонет, и если бы не его руки на плечах, то Себастьян отдернулся бы. Джим присасывается к его шее, и Себ почти рычит:
- Черт, Джим, что ты со мной делаешь?
Он ненавидит то, как реагирует его тело. Он постоянно повторяет себе, что влечение к этому человеку абсолютно ненормально, но не может заставить себя отстраниться. Влажное давление на шею сводит его с ума.
- Хочу т-бя, Себ, внт-ри меня. Трахни меня, выеби. – Бормочет Джим ему в шею, прежде чем вернуться к посасыванию и вылизыванию. Себастьян не двигается, не может сдвинуться с места. Все, что он слышит – дыхание Джима у уха, все, что чувствует - прижатое к нему тело, и запах – запах его крови. Он одурманивает, этот пряный аромат, и Себ поворачивает голову, целует скулу Джима, слизывая с нее кровь – такую запретно-сладкую.
Укус – и Себастьян выныривает из этого морока, резко отталкивает Джима на простыни и встает с кровати, тяжело и рвано выдыхая, с мучительным напряжением в паху. Это неправильно, говорит он себе в очередной раз, пока смотрит на свернувшегося клубочком Джима.
- Так х-хо-л-дно, Себ, ид с-да.
Этот приказ Себастьян выполнить не может. Он даже не пытается залатать Джима – малейшее прикосновение просто сорвет ему крышу, а этого он не может себе сейчас позволить. Он выходит из комнаты, закрывает дверь и сползает по ней на пол. Утыкается лицом в ладони и шепчет.
- Черт возьми, Джим, какого хрена ты делаешь это со мной?
****
Джим просыпается с тяжелой головой, чувствуя себя странно липким. Он оглядывается по сторонам и вздыхает – он лежит на кровати, покрытый собственной кровью – отлично. Он не очень ясно помнит события прошлой ночи, только пауков и смс Себастьяну про них.
Он вскакивает на ноги и распахивает дверь с удивляющей его самого силой.
- Себ? – зовет он, зная, что Себастьян должен быть здесь, он просто не мог не приехать и не убедиться, что с Джимом все в порядке – если, конечно, что-то не случилось. То, что его порезы не залатаны – настораживает Джима весьма сильно.
Он выдыхает с облегчением, когда замечает снайпера, спящего на диване. А он-то уж было подумал, что тот влип в какие-то проблемы.
- Проснись! – кричит он, и Себастьян моментально подскакивает.
- О, Джим…
- Серьезно?! И это все, что ты можешь сказать после того, как бросил меня спать в луже крови?! – он наступает на мужчину, впрочем, не выглядя слишком угрожающим в своих боксерах, по сравнению с полностью одетым Себастьяном, но тот все равно отступает на шаг. Джим размахивается и бьет Себа по лицу, с удовлетворением слыша звонкий звук удара.
- Прости. – кашляет Себастьян, прижимая руку к щеке, которая скоро превратится в большой синяк. Джим закатывает глаза и уходит в ванную не проронив ни слова.
Себастьян садится обратно на диван, и смотрит в сторону удалившегося Джима.
- Блять, – бормочет он, не зная, радоваться или огорчаться тому, что Джим ничего не помнит о вчерашнем инциденте.
Дим очень долго не выбирается из душа, но звуки плещущей воды подсказывают Себастьяну, что он все еще там - и все еще жив. Проходит больше часа, и Себ все это время сидит на диване, пока дверь ванной не распахивается.
Мужчина выходит полностью обнаженным, и Себастьян чувствует жар в щеках – он видел Джима без одежды сотни раз, очищая его раны, моя его, да что угодно – но сейчас все почему-то по-другому. После того, что произошло прошлой ночью, Себастьян не может не реагировать определенным образом на наготу босса. Но Джим даже не смотрит на него, проходит в комнату и подбирает с пола аптечку.
- Так что, собираешься рассказать, почему бросил меня вчера истекать кровью и даже не позаботился продезинфицировать раны? – спрашивает он, доставая пластыри и наклеивая на самые глубокие порезы.
Себастьян сдвигает брови, кусает губу и отворачивается.
- Просто очень устал.
Джим хмурится, возясь с пластырями.
- Ты же знаешь, что врать мне – вредно для здоровья.
- Да просто так! – Себастьян подходит к нему, доставая еще пару пластырей из аптечки и наклеивает их на оставшиеся порезы. В конце концов, меньшее, что он может сделать, чтобы загладить свою вину – помочь ему залататься.
Джим молчит, практически не смотрит на Себастьяна, и когда тот заканчивает обрабатывать оставшиеся раны, отталкивает его руки и выходит из комнаты.
Спустя некоторое время он возвращается, одетый в красную толстовку с капюшоном и синие выцветшие джинсы. Себастьян обожает, когда Джим выглядит вот так, человечным, нормальным. Но Джим, конечно совсем не нормальный, ему не подходит ничто нормальное, и это именно что, что отличает его от всех остальных. Джим одевается так только рядом с ним – для него, потому что Джим отлично знает, насколько Себастьяну это нравится – одна только вид Джима в такой одежде заставляет Себа широко улыбаться, несмотря на все попытки сдержаться.
- Ну и чего ты улыбаешься? – спрашивает Джим раздраженно.
- Ты потрясающе выглядишь. – отвечает он, весьма глупо. Но Джим внезапно сияет от его слов –что-то, чего Себ никак не ожидал. Но опять таки, Джим никогда не делает то, чего от него ожидают, он всегда шокирует окружающих – и в первую очередь Себастьяна.
- Отлично, может сходим слопаем пиццу? Я умираю с голоду, и отходняк все только усугубляет.
Джим очень редко предлагает перекусить, обычно Себастьяну приходится буквально запихивать в него еду. Поэтому Себ соглашается с радостью, и теперь они оба улыбаются как придурки. И такие улыбочки не должны появляться на лицах психопата и киллера, но вот они – есть, настоящие.
- Конечно.