Драбблы

[shwood]

Герои: Рэй, Док
Размер: 1000 с чем-то
Рейтинг: под вопросом
Бред и ООЦ
Название: Счастье средней тяжести

Счастье бывает всякое. Бывает - настигает в момент поворота ключа в замке. И ведь вынешь ключ, так оно останется где-то в замочной скважине. И тогда начинаешь завидовать двери с этой самой замочной скважиной.
Или оно вдруг появляется на мерцающем кончике сигареты. И лучше молчать в это время. Потому что становится немножечко горько, и видно, как оно поднимается к потолку белесой ниткой.
Или налетит с ветром, ударит в лобовое стекло и несмелыми дождевыми капельками заструится, огибая невидимые никому препятствия. И будет страшно. А времени не будет, и ничего не будет вокруг, кроме света, преломляющегося в этих капельках.
Стыдное счастье притворяется тоненькой паутинкой. И ведь когда вляпаешься, ничего кроме "блядь..." себе сказать не сможешь.
А бывает острое до слез. И не знаешь, то ли выть, то ли плакать, то ли дышать. И лучшим другом и лекарством становится подушка. Время быстрее всего течет во сне.
Только на войне подушки нет, и спать некогда. Сидишь, как нарик, на таблетках, пиздишь, как нимфоманка, и ничто не остановит, разве что сержантское «Заткнись, Рэй!». Звучало оно всегда, как приказ, вообще, из Колберта вышел бы отличный командующий, из Тромбли – отличный психопат-маньяк, из Уолта – папаша семейства, из Роллинг Стоуна, приписанного к их группе журналиста, отличный актер, и играть бы ему какого-нибудь зека, да не просто зека, а гомосексуалиста. А из самого Рэя, по семейной традиции, получился бы охуенный дальнобойщик.
Счастье Рэя Персона состояло в удаче и урванных минутах сна. Когда нужно поспать, а из-за перевозбуждения хрен заснешь, приходится тащиться к доку.
-Эй, Док, есть у тебя...ну не знаю. Какой-нибудь херни, чтобы поспать?
-Рэй. У меня с собой только белласпон, но если примешь, мы тебя в течение трех часов не добудимся. А если и добудимся, будешь невменяем.
- Я и так невменяемый, док. Ну, ополовинь дозу, ну, я не знаю, - продолжал канючить Рэй.
Тимати Браен был бы плохим доком, если бы не прислушивался к людям, с которыми ему еще ехать и ехать, с которыми он жрал, копал ямы и убивал. Да еще сержант Колберт тут, как тут.
- В чем дело, док, мой водитель не сможет ехать, если не поспит хотя бы пару часов. А мы, напоминаю, ведем колонну.
- Брэд, у твоего водителя то же самое, что и у всех здесь, просто…
- Ответственность беру на себя.
Док смотрит на Колберта, потом на жутко бледного Пёрсона, ясное дело, док недоволен, но кивает, потом произносит:
- Иди в машину.
Рэй послушно плетется к хамви, спотыкаясь на каждом третьем шагу. Садится на свое место и устало приваливается к дверце. Небо почему-то кажется ему зеленым. Еще чуть-чуть сидит, потом различает шаги, и док протягивает ему таблетки. Рэй не реагирует, зато чувствует чужие руки.
- Пёрсон, матерь божья, да у тебя жар!
Нифига это не жар, док, это мозг вылетел начисто, и не запомнить, сколько он не возвращается уже, какую-то средней тяжести вечность, думается Рэю, и он тычется в холодную ладонь, щупающую его лоб, потом пытается тереться о нее впалой щекой, скулой, ему хорошо и прохладно.
- Посидишь со мной?
Рука замирает.
-Да шучу я, - хрипло смеется Рэй, чувствуя, что легкие уже начинают гореть. Хреново. – Таблетки давай.
Спать на войне - дело жутко изматывающее, такое же как и не спать.
Спать и видеть сны - все то же самое, только во второй степени.
По идее сон должен был быть очень страшным. Но, как ни странно, страха как такового не было. Он сражался с тремя нечеловеческими существами. То есть выглядели они как человеки, но реакциями и возможностями обладали нечеловеческими. И лица их напоминали скорее собранные из пазлов звериные морды.
Дело происходило в какой-то убогой квартирке. Рэй и еще кто-то в количестве двух человек пили чай и расфасовывали таблетки, складывая их в картонные коробки c надписями USMC. На самом деле он знал, что что-то должно сейчас произойти. И относился к этому вполне равнодушно.
Во сне всё происходит как-то очень буднично. Без особой паники, воплей и рек крови. Монстры то ли через балкон комнаты вошли, то ли с люстры спустились... В общем их оказалось трое, росту ниже человеческого, но с ногами-руками и перекошенно-ненастоящими рожами. Они были достаточно угрожающими, и, разумеется, просто так за "извините, проходите" от них было не отделаться.
В результате один из его сообщников залез на шкаф передавать какие-то сигналы (и это при том, что радист – Рэй! Тупые сны!), а вторая (девушка. Тупые девки!) убежала за пределы квартиры кого-то то ли информировать, то ли звать на помощь.
Рэй, не пойми где, обнаружил длинную тонкую стальную проволоку. И когда монстры его обступили, стал играть с ними в скакалки...
В общем, монстров порубил напополам, останки их сложил на балконе на кухне. Они (останки), правда, еще пытались оживать и корчить рожи через балконное стекло. Было лето. Летали мухи. Мухи Рэю не нравились, и он ушел из этой квартиры.
Проснулся он сам, без привычного пинка со стороны сержанта, небо по-всегдашнему отдавало голубизной, на сидении Колберта валялось четыре блистера таблеток, в салоне жужжали мухи.



Герои : Джон\Кью
Зарисовка

Любой зиме, весне или осени, Джон предпочел бы лето. Огнедышащее лето, состоящее из резких теней, запаха пота и зрачков-булавок. Из коротких передышек-снов, тесной трясущийся кабины, привычной тяжести кевлара. Из придурка, который стал дороже брата.

- Кью….я, - Джон тогда помолчал, но рискунл. Пусть не сказал, зато сделал. Осторожно стащил с Эвана штаны и попытался сменить старую повязку на новую.
Нет, Дока он категорически звать отказался, он же сам пару лет назад проработал целое лето в качестве санитара в городской больнице. Кью еще смеялся, что он здорово смотрелся с носилками, когда рванул к подстреленному Тромбли пацану.
Кью только рукой махнул: раз знаешь, бро, делай, я тебе верю. Помог расстегнуть штаны, а потом прямо в глаза заглянул, и улыбнулся какой-то совсем дурной улыбкой.
Черной сенсорикой по белым клавишам, черные клавиши - как вены, потому что между. Что там в воздухе появилось - не понять, но пошевелиться невозможно. Сиди, где сидишь, и перевязывай, отвернуться все равно не получится, даже когда доделаешь. ОНО ведь настигнет, проберется в живот, свернется там мягким пушистым шариком, а потом загорится от неожиданно нежной секунды.